Давным-давно где-то далеко в горах жила маленькая солнечная страна. Называли её солнечной не просто так. В этой стране были необычные люди - в груди у каждого находился кусочек солнца, маленькая сияющая частичка, от которой вокруг всегда становилось тепло и светло. Вся страна, все ее города и деревеньки светились этим волшебным золотым светом, который исходил из сердца каждого человека. Тепло и свет разливались повсюду. Поэтому вокруг было огромное множество благоухающих лугов, прекрасных цветов, переливающихся всеми красками радуги, и деревьев, шуршащих на ветру большими кронами, дающими сладкие плоды круглый год. У них не было зимы. Трава всегда была зеленой, деревья пышными, цветы никогда не вяли, и воздух, всегда теплый, наполненный сладкими ароматами, окутывал каждого приходящего своим волшебством и свежестью.

В одно солнечное утро на зеленом листочке появилась маленькая гусеничка. Вокруг нее было много-много маленьких гусеничек, ее братиков и сестренок. Она поздоровалась с ними, они что-то буркнули ей в ответ.
Гусеничка удивилась их неприветливому ответу и поползла по листику. Она отправилась искать своих родителей. Но… Нигде не могла их найти…! Мимо полз большой толстый жук. Гусеничка спросила у него: «Уважаемый господин, вы не видели моих родителей? И не знаете ли вы кто они?» Жук взглянул на нее сердито и ответил, что он ничего не знает.

Жил был на белом свете маленький шкафчик. Он был милый,
наивный, ну просто душечка. У него были друзья – тумбочки,
комодики, трюмо и прочая малогабаритная мебель. Дружили
они крепко.

В одной деревне у одной семьи была всего одна коровка. А
детишек в семье было ну очень много.
Все ребятки любили свою коровку, потому что она давала им
молочко. А оно было такое вкусное. А еще из молочка делали
творог, сметану и масло.
Коровка каждый день с утра шла за пастушком на поле и
кушала травку. Когда она была на поле, она думала о том, как
бы ей побольше скушать травки, чтобы потом побольше дать
молочка. Потому что она очень любила детишек и хотела их
радовать.

- Эй, паренек! - окликнул на многолюдной улице Нью-Йорка один инженер худенького подростка. - Почисть мне ботинки!
Малыш не спеша подошел, поставил свой ящик на землю и уже хотел начать работу, как подбежал другой его товарищ.
- Подожди, Джимм, - сказал он ласково, уводя мальчика в сторону, - разреши, я почищу ботинки, а ты тем временем посиди.
Инженер возмутился и резко заметил второму мальчику:
- Убирайся вон отсюда!

Подули холодные ветры. Приближалась зима. Две маленькие сестрички собрались идти в магазин за хлебом. Старшая, Зоя, имела старенькую потертую шубку, младшей, Гале, родители купили новую, большую, на вырост.
Девочкам очень понравилась шубка. Стали одеваться. Одела Зоя свою старенькую шубку, а рукава короткие, шубка тесна ей. Тогда Галя говорит сестричке: "Зоя, надень мою новую шубку, она мне большая. Ты поносишь ее годик, а потом я поношу, тебе ведь тоже хочется поносить новую шубку". Девочки поменялись шубками, и пошли в магазин.

Все вы, дети, видели, вероятно, летом в траве маленький голубенький цветочек, который называется незабудкой. Об этом маленьком цветочке рассказывают много интересных историй; говорят, что ангелы, пролетая над землей, роняют на нее голубенькие цветочки, чтобы люди не забывали о небе. Оттого эти цветы и называются незабудками.
Есть еще одна легенда о незабудке: было это давно-давно, в первые дни творения. Только что создан был рай, и прекрасные, благоухающие цветы зацвели в первый раз. Сам Господь, проходя по раю, спрашивал у цветов их название, но один маленький голубой цветочек, устремив в восхищении свое золотое сердечко к Богу и не думая ни о чем, кроме Него, позабыл свое имя и смутился. От стыда зарумянились кончики его лепестков, а Господь посмотрел на него ласковым взором и промолвил: "За то, что ты забыл себя ради Меня, Я тебя не забуду. Называйся впредь незабудкой и пусть люди, глядя на тебя, так же учатся забывать о себе ради Меня".

Однажды детям было дано задание: представив себя великими художниками, нарисовать какую-либо картину из жизни Иисуса Христа.
Задание было исполнено: каждый из них мысленно нарисовал тот или иной пейзаж из Священного Писания. Один из них нарисовал картину о мальчике, с восторгом отдающим Иисусу все, что он имел - пять хлебов и две рыбки (Иоан.6:9). Другие говорили о многом другом.
Но вот один мальчик сказал:
- Я не могу нарисовать одну картину, а только две. Позвольте мне сделать это. Ему разрешили, и он начал: "Бушующее море. Лодка, в которой находится Иисус с двенадцатью учениками, заливается водой. Ученики в отчаянии. Им грозит неминуемая гибель. Сбоку приближается огромный вал, готовый перевернуть и затопить лодку непременно. Я нарисовал бы одних учеников, обративших лицо свое к наступающему страшному валу воды. Другие в ужасе закрывали лицо свое руками. Но лицо Петра отчетливо видно. На нем отчаяние, ужас, растерянность. Рука протянута к Иисусу.

Однажды в школе на уроке учительница проводила беседу с учениками второго класса. Она много и долго рассказывала детям о Земле и о далеких звездах; она рассказывала также и о полетах космических кораблей с человеком на борту. При этом она сказала в заключение: "Дети! Наши космонавты поднялись высоко над землей, на высоту 300 км и долго-долго летали в космосе, но Бога не видели, потому что Его нет!"

"Когда творишь милостыню, пусть твоя левая рука не знает, что делает правая" (Мф.6:3).
Вот что по этому поводу рассказывал миссионер К: "Я сидел в кабинете моего друга и готовился к вечернему собранию. Вдруг я услышал тоненький голосок: "Будьте добры, позвольте мне что-то вам дать!" Это был Генрих, маленький сын моего друга. Он тихонько пробрался в кабинет и, держа в своей правой руке маленький пакетик, в то время, как левую свою руку он старательно прятал в кармане, добавил:
- Я хочу вам что-то подарить для языческих детей! Вскрыв пакет, я нашел там десять монет.

Вилли Дирксен получил свою баржу по наследству от отца. Он на ней родился, и вырос и едва ли мог себе представить другую жизнь, чем на барже. Здесь было его поле деятельности и здесь же была его родина, его дом. Когда у него родился первый ребенок, мальчик, то это его очень обрадовало тем, что баржа "Берта" и в дальнейшем останется под его фамилией.
Мальчика назвали Раймондом, и когда ему исполнилось девять лет, у него, на радость всем, появилась сестренка Лиза.
Казалось, что маленькая белокурая Лиза сделается любимицей отца, ибо Раймонд не развивался так, как хотел бы глава семьи. Однажды отец сказал матери:
- Раймонд - странный ребенок! Я в его возрасте был совсем другим, уже мог управлять баржей, а Раймонд не любит это дело. Нельзя доверить ему даже руль. Голова его напичкана только мазней.

- Разве ты потерял свое место? Как это случилось, сыночек?
- Я думаю, мама, что это случилось исключительно по моей небрежности. Я вытирал пыль в магазине и вытирал очень поспешно. При этом задел несколько стаканов, они упали и разбились. Хозяин очень рассердился и сказал, что он не может больше сносить мою необузданность. Я упаковал вещи и ушел.
Мать была этим очень озабочена.
- Не беспокойся, мама, я найду другую работу. Но что мне сказать, когда спросят, почему я с прежней ушел?
- Всегда говори правду, Иаков. Ты же не думаешь говорить что-нибудь другое, не правда ли?
- Нет, не думаю, но я думал это скрыть. Боюсь, что, говоря все правдиво, поврежу себе.

Несколько лет тому назад на одном большом заводе работало много молодых рабочих, из которых многие говорили, что они обращены. К этим последним принадлежал и один четырнадцатилетний мальчик, сын верующей вдовы. Этот подросток вскоре привлек к себе внимание начальника своим послушанием и охотой к работе. Он всегда выполнял свои работы к удовольствию своего начальника. Ему надо было приносить и относить почту, подметать рабочее помещение и еще выполнять много мелких поручений. Чистка кабинетов была его первой обязанностью каждое утро. Так как мальчик был приучен к точности, то его всегда можно было застать ровно в шесть часов утра уже работающим.

На улице темно и холодно. Алеша сидит на диване и слушает, как в трубе завывает ветер. А рядом, за столом, сидят две его сестренки и слушают, как мама читает Библию. Они говорят, что это святая книга и что они каждый раз узнают из нее что-то новое и полезное для себя. Но у Алеши не так. Он не узнает ничего нового из знакомых ему историй. Может, это потому, что он еще маленький? Но нет, Алеше уже исполнилось шесть лет, и он скоро пойдет в школу. Ему хочется смотреть телевизор, а слушать, что мама читает из Библии,- совсем не хочется.
"Другое дело - телевизор,- думает Алеша.- Там намного интереснее..."
Он никак не может понять, почему мама считает телевизор идолом и каждый день молится, чтобы Господь помог убрать его из дома. Ну что в этом плохого, если бы сейчас он сидел с папой в зале и смотрел кино?

Тридцатого августа в молитвенном доме небольшого сибирского городка было людно. Взрослые и дети пришли сюда помолиться Богу и перед началом учебного года попросить Его, чтобы Он благословил и сохранил всех учеников, помог им быть светом в безбожном окружении в школе.
Это было необычное богослужение. Вместо хора на возвышении сидели школьники и их родители. Первоклассники заняли две передние скамейки. Среди них сидела и Лиля, голубоглазая девочка с тугими светлыми косичками.
Лиля сильно волновалась. Ей никогда еще не приходилось сидеть там, где обычно сидели хористы. Отсюда зал молитвенного дома выглядел совсем по-другому.

Лопались почки на деревьях, выпуская клейкие листочки, в воздухе приятно пахло весной. Вот-вот прилетят птицы. У школьников скоро закончится учебный год.
Шестиклассник Леня, белокурый мальчишка из большой христианской семьи, как и все, радовался, что скоро наступят каникулы. Жаль только, что с Равилем придется расстаться.
Равиль - Ленин друг и одноклассник. Сегодня он на первой же перемене подошел к Лене и заговорщицким тоном сказал:
- Пойдем, что-то покажу!
Выбрав в конце коридора укромное местечко, друзья остановились.
- Смотри! - приподнял рукав Равиль.
- Ого! - воскликнул Лёня.- Это твои?
- Ага, дома подарили!

По вечерам уже тянуло осенней прохладой. Август подходил к концу. Кое-где среди густой зелени проглядывала желтизна, с верхушек деревьев, как бы невзначай, срывался разноцветный лист и, описав плавную дугу в воздухе, мягко ложился на землю.
Стасик и Коля - неразлучные друзья - жили в одной деревне, на одной улице. Учились они в одном классе и ходили вместе не только в школу, но и на детские собрания. У них было много общего: интересы, приключения, дела, мечты. Они даже родились в один день! Только Коля рос в семье последним, десятым, а Стасик - первым.
В начале июня мальчикам исполнилось по тринадцать лет. Родители подарили им новенькие, совершенно одинаковые велосипеды. С того дня Коля и Стасик только и говорили о подарке. И если им за целый день не удавалось проехать до лесополосы или покататься за селом, они все равно находили причины, чтобы позаниматься своей техникой - подтянуть гайки, подкачать колесо, а то и просто полюбоваться.
У мальчиков были свои постоянные обязанности по дому. Они должны были пасти коров, убирать в сарае, косить траву для кроликов и кур. Стасик по хозяйству часто заменял отца и неплохо справлялся с любой работой. Он привык к тому, что у него все получалось лучше и быстрее, чем у младших.

Счастлив тот мальчик и та девочка, кто с детства полюбит Иисуса Христа. Эта любовь сделает его жизнь целеустремленной, наполненной смыслом. У таких людей дни не проходят впустую, а все события имеют значение, потому что ими управляет Бог.
Петя жил на окраине большого казахского города. В конце их улицы начиналась степь - место игр для детей и скудное пастбище для коров и овец. Петя был единственным мальчиком в семье. Его старшая сестра уже работала, а младшая еще училась в школе.
Закончив восьмой класс, Петя без сожаления расстался с учебниками и портфелем, радуясь, что наконец-то осуществится его давнишнее желание - пойти в училище, а потом на работу.

Оля Твердева уже шестой год училась в школе. За это время она успела встретиться со многими трудностями и искушениями. Несмотря на непонимание и насмешки одноклассников и учителей, ей часто приходилось поступать совсем не так, как другие, то есть по-христиански. Иногда это было очень трудно, и тогда Оля просила у Бога силы, чтобы Он помог ей сохранить верность Ему.
Двадцать восьмого мая, за несколько минут до восьми утра, Оля, в белом накрахмаленном фартуке, с букетом пионов, вошла в вестибюль школы. На нее повеяло необычной тишиной и какой-то торжественностью. Несколько девочек из ее класса стояли у окна в конце коридора и что-то вполголоса оживленно обсуждали. Оля подошла к ним и поздоровалась.
- Привет,- отозвалась Нина и тут же затараторила: - Твердева, знаешь, что мы придумали?! Ты хочешь получить хорошую оценку? - и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Мы договорились держать кулаки друг за друга.
- Я не буду,- сразу отказалась Оля.
- Почему?! - разом возмутились девочки.
- Потому что это - суеверие.

Моя память со всеми подробностями хранит один случай, происшедший однажды в детстве. То был трудный день. Егор, старший брат, кажется, испытывал мое терпение. Он ходил за мной по пятам, и ему почему-то срочно требовалось то же, что и мне. Взял я отвертку подтянуть ручки на шкафу - ему потребовалась отвертка, взялся подклеить книгу - ему понадобился клей Егору было уже тринадцать лет, а мне - одиннадцать, поэтому почти всегда я должен был уступать ему, хотя и не без боя Вышел я во двор покататься на велосипеде - Егор тут как тут. Он вцепился в багажник и начал раскачивать велосипед так, что я упал на клумбу и сломал несколько гладиолусов Потом мы стали драться, так как каждому хотелось взять верх над другим.
Мама уже не раз останавливала нас, предупреждала, что накажет, но мы пропускали все это мимо ушей. Заметив, что она наблюдает за нами через окно, я почувствовал, что заслуживаю наказания, и решил не связываться больше с Егором. Я зашел в дом, взял большой атлас и стал рассматривать его. Увлекшись, я не заметил, как сзади подкрался Егор. Он толкнул меня в затылок так, что я ткнулся носом в книгу.
Это был предел моему терпению. Мы вцепились друг в друга и покатились кубарем. Покрывало с дивана сползло на пол, дорожки поехали под стол, загремел опрокинутый стул, а я оказался на лопатках. Егор торжественно восседал на моем животе. В это время в комнату вошла мама.