Я уверовал.

Перестал пить, колоться, курить, материться. Перестал просиживать в шумных компаниях все ночи напролет, возвращаясь домой под утро.

Я все перестал делать, что как-то связывало меня с прежней жизнью. Целыми днями проводил время в церкви. Делая все черную работу, давая рукам вспомнить все навыки, полученные мною еще до того, как опустился на самое дно.

А по вечерам проводил время с наркоманами в чтении Писания.

Я проявлял рвение. Я горел той мыслью, что все это . во славу Божью.

- А ты знаешь, что ты стал таким же как и основная масса, которая приходит в церковь. Да, ты внешне изменился, но внутренность твоя осталась той же, - как-то раз сказал мне друг, который знал меня, может даже лучше, нежели я сам себя.

- Как это? . вознегодовал я. Я изменился. Слава Господу.

- Нет. Ты тот же. Только стену побелил. О трещины на стене те же, и те же изъяны. Господь дождь прольет . и все обнажится.

Я не понял его тогда.

Но его сравнение с побеленной стеной не давало мне покоя.
- Господи, - взмолился я. Помоги мне понять, что во мне не так. Почему я не ощущаю радости, чистоты. Если что-то во мне не так . исправь меня, Господи.

Он исправил.

Он стал делать сосуд. Он стал вычищать во мне все. Из глины лепить сосуд, который угоден был Ему.

Во мне горело все. Прежние привычки становились неприемлемыми, приобретали отталкивающие оттенки, становились неудобоносимыми. Меня буквально выворачивало наизнанку. На лукавство и нечистоплотность обострились все мои чувства.

На служении проповедовал молодой пастырь из Америки, возводя руки к небу, он кричал, пританцовывая, ?Аллилуйя!!?. Радость переполняла его. Слова его несли заряд бодрости и уверенности:

- Мы святые. Верьте в это. Это угодно Господу. Мы царственное священство, взятое в удел. Отметите все сомнения. Все сомнения . от лукавого.

Церковь радовалась.

А я стоял и плакал. Я рыдал. И ничего не мог с этим поделать. Душа не принимала и не понимала радости.

Пастор церкви увидел мое состояние и спросил, может что случилось?

- Я не верю ему. Во всем этом есть какое-то лукавство. Я спросил Господа, что же во мне не так, почему не радуется моя душа и Господь ответил, что это и есть подбеленная стена.

- Слава Богу, - с радостью воскликнул немолодой пастор, Он делает сосуд свой. Конечно, ты прав в своих сомнениях. Никакой духовной работы сейчас этот заезжий брат не производит. Он просто грехи все замазывает глиной и пытается их обелить, вместо того, чтобы призвать всех к осознанию своей греховности и привести к покаянию и очищению. Чтобы Господь мог произвести работу в их душах.

Прошло немало времени. Я остался один . никому не интересно было выслушивать мои нелицеприятные замечания, строгость к самому себе и непримиримость к любому проявлению греха причиняла мне просто физическую боль. И лишь потом, когда Господь выжег во мне все дотла, Он наполнил сосуд любовью. До краев.

Я стал другим.

- А ты изменился. Ты действительно изменился, - заглядывая мне в глаза, произнес друг. Ты не такой. Ты другой. Вот теперь я вижу что ты веришь в Господа, а самое главное . что Он в тебя поверил.

Светлана Поталова