Антошка вообще-то хороший человек. Ему уже девять лет, он учится в третьем классе, и у него много друзей. Каждое воскресенье он ездит с родителями и двумя сестренками на богослужение. Там он часто читает стихи и, краснея, слушает, как его хвалят улыбающиеся старушки. Он очень счастливый, вот только одно его огорчает - школа. Больше всего на свете его удручают домашние задания. Кто бы знал, как тяжело учить уроки, когда под окнами бегают мальчишки с футбольным мячом, прыгают через скакалку девочки. Усиди тут на месте! А зимой и того труднее. На улице ребята строят снежные крепости и устраивают потом целые бои. А как Антошка любит кататься на лыжах! Любой бы его понял, только вот учительница Анна Ивановна никак не понимает! Ей бы только и говорить о делении да умножении, как будто только это и существует на свете. Вот и вчера Антошка снова получил двойку. Но это еще ничего. Завтра контрольная по математике, при одной мысли о ней Антона знобит. Но должен же быть какой-то выход, не получать же очередную плохую оценку! И тут ему в голову стали приходить мысли одна лучше другой.
Вечером родители вернулись домой с работы, привезли от бабушки обеих сестренок и ахнули: их сын с перевязанной полотенцем головой лежал под одеялом, едва открывая глаза и тяжело вздыхая. Под мышкой торчал градусник. Мама пощупала его лоб, взглянула на градусник.
- Тридцать семь и три. Температура небольшая, лоб даже не горячий. Что болит у тебя, сынок?
Антошка подкатил кверху глаза и прошептал:
- Ой, моя голова, мама! Может, я заболел?
- Все твои лыжи! - сказал папа.
- Я звала тебя домой, а ты гулял, пока совсем не промерз!
- Да нет, мам, это не лыжи. Это я, наверное, знаешь, переучился!
- Да, ты переучишься! Ладно, лежи. Приготовлю тебе ужин и принесу лекарство, - сказала мама, заботливо поправляя одеяло. - Надеюсь, до утра пройдет.
Но мама ошиблась. Утром сын снова тяжело вздыхал и жаловался на головную боль. Мама поставила ему градусник и вышла из комнаты собрать девочек к бабушке. Ей скоро ехать на работу. Вернувшись через несколько минут, она спросила:
- Как твоя температура? Опять тридцать семь и два. Побудь-ка, сынок, дома. Пообедаешь сам, хорошо? На столе оставлю тебе лекарство. Выпей обязательно! Постараюсь вернуться раньше. А сейчас давай помолимся!
- Что ты, мама, я уже молился. Ты иди, девочки ждут, да и опоздаешь еще из-за меня!
Вскоре Антошка остался совсем один. Теперь в качестве больного он вел себя очень странно: сначала немного попрыгал на кровати, помахал над головой платком, который недавно служил ему примочкой, потом сгреб в ладонь таблетки и выкинул их в форточку. Чем же заняться дальше? Ах да, можно почитать новую книжку с рассказами. Все лучше, чем решать контрольную по математике.
К приходу родителей болезнь снова приковала Антошку к постели.
- Как ты, Антон? - спросил папа.
- Болит голова, пап, но уже лучше.
Градусник настойчиво показывал тридцать семь и три. На другой день Антон снова остался дома. В одиночестве он поиграл в новую интересную игру, почитал книгу, выкинул таблетки в унитаз и думал: "Как все-таки школа портит жизнь детям".
В середине дня его навестил одноклассник Саша. Они друзья, но и с его приходом состояние Антона ухудшилось, и он категорически отказался выполнять домашние задания.
- Антон, завтра сочинение по русскому языку. Ты придешь?
- Что ты? Не видишь, болею. Так Анне Ивановне и передай.
- Хорошо, - пробурчал, прощаясь, Саша.
Застав сына снова больным, родители стали поговаривать о враче. Мама оправдывалась перед папой:
- Понимаешь, температура невысокая, кашля и насморка нет, я думала, все быстро пройдет. Ума не приложу, в чем дело.
- Пойду, поставлю ему градусник.
Папа дал сыну термометр и присел возле его постели:
- Антон, а как у тебя дела в школе?
- Хорошо, папа! Ты не переживай, учебу я наверстаю. До конца четверти время еще есть!
Отец вышел. Он решил сам напоить своего любимца чаем. Но что он увидел, когда неожиданно вошел в комнату сына?! Антошка стоял возле батареи, нагревая об нее термометр, и довольно улыбался. При виде папы он пулей залетел под одеяло и сунул градусник под мышку. Папа взял градусник в руки. Температура была такой, что у папы от возмущения запылали щеки.
- Так, тридцать девять и девять! Что, Антон, не успел стряхнуть до тридцати семи и двух? Не повезло тебе!
Антошка со стыда залез с головой под одеяло, и сердце его трепетало. Когда он выглянул, папа сидел возле него с Библией в руках.
- Сын, давай почитаем кое-что из Слова Божьего. Это как раз относится к тебе. Смотри: "Нет ничего тайного, что не стало бы явным". А вот еще: "Боязливых же и неверных, и скверных... и всех лжецов - участь в озере, горящем огнем и серою". Разве ты не знаешь, Антон, что всякая неправда есть грех?
Антону было очень стыдно смотреть в папины глаза и слышать такие слова.
- Как же нам тебе верить, сын? Да и Господь не может тебе доверить ни одного важного дела. А помнишь, как ты мечтал стать миссионером?
- Пап, это все из-за школы, понимаешь?
- Понимаю. Но и ты пойми. Если бы верующие были неучами, кто бы слушал их проповеди? Знаешь ли ты, как много надо знать проповеднику-миссионеру? На что ты рассчитывал, притворяясь больным? А если бы именно сейчас Господь пришел за Своей Церковью, что стало бы с тобой? Ты об этом подумал?
Чайник на плите давно закипел. Мама приготовила чай, но, подойдя к комнате сына, услышала, как он молился. Она не стала нарушать этого святого общения - человека и Бога - и вернулась к дочкам на кухню. А чуть позже она никак не могла понять, каким лекарством отец вылечил Антона. Он вошел на кухню без примочки и вздохов, с аппетитом съел ужин и сел за стол готовить уроки. И когда на другой день за школьное сочинение Антон получил четверку, был удивлен и папа. "Видно, сын твердо решил стать миссионером", - подумал он.

Елена Чепилка