С рождением близнецов семья у Кашиных заметно выросла Новорожденным долго придумывали имена, хотели найти самые красивые и самые лучшие И наконец выбрали. Сестренок назвали Ирина и Марина
Сначала девочек невозможно было различить, но чем старше они становились, тем меньше походили друг на друга Марина была веселая и подвижная, с черными, круглыми, как бусины, глазами и светлыми, мягкими, словно пух, волосами. Целый день она неутомимо сновала по дому, и то там, то тут раздавался ее заразительный веселый смех.
А Ирина росла спокойной и молчаливой. Она была заметно выше своей сестренки, смуглая, с большими карими глазами Ирина могла подолгу играть с куклой, собирать и разбирать пирамидку, листать книжку с картинками или рисовать Ее голоса почти не было слышно.
Старшие дети поделили двойняшек между собой. Мальчики выбрали Марину, а девочки - Ирину.
- Наша Марина всем нравится! - хвалились мальчики.- Она такая забавная!
- Иринка тоже хорошая,- не отставали девочки.- Она такая умная!
- Они обе наши,- поправляла мама детей,- и обе хорошие.
Прошло семь лет с тех пор, как у Кашиных появились двойняшки. Приближался сентябрь. Уходящее лето уносило с собой тепло и беззаботность.
Тридцать первое августа, как и другие дни, закончилось у Кашиных молитвой. Свет в доме погас. Все уснули. И только Марина с Ириной от волнения не могли спать и долго шептались под одеялом. Ночью они несколько раз просыпались, потому что боялись опоздать в школу. А как только забрезжил рассвет, двойняшки, одетые в школьную форму, стали будить своих братиков и сестричек.
Первый день, проведенный в школе, оставил много впечатлений. Марина успела познакомиться почти со всеми одноклассниками и дома без умолку рассказывала, кто как выглядит, называя детей не только по имени, но и по фамилии.
Непоседу Марину Кашину скоро знала вся школа. На перемене она успевала сбегать на третий этаж, где занимались ее старшие братья и сестры, заглянуть в столовую и спортзал. На уроках она часто оглядывалась на четвертую парту, где сидела Ирина, и иногда что-то шептала ей.
Дома Марина была такой же неугомонной. Она всегда успевала сбегать к бабушке, узнать, что делает соседка тетя Варя, поиграть в классики и, как ни в чем не бывало, вовремя прийти домой.
Родители частенько наказывали свою дочь-шалунью и учили ее делать добро, слушаться старших, доводить начатое дело до конца. Но у Марины это плохо получалось. Ей хотелось забавляться, хотелось весело проводить время. Хотя она и принималась помогать маме, присматривать за малышами или наводить порядок в доме, но это ей скоро надоедало, и она, бросив незаконченную работу, убегала на улицу. Случались у Марины и ссоры, нередко она обижала младших, без стеснения обманывала родителей.
Так прошло пять лет. Марина с Ириной учились уже в шестом классе. Они по-прежнему сидели на разных партах. Ирина оставалась такой же незаметной, а Марина стала заводилой в классе.
"Так не хочется идти на географию!" - как-то раз подумала она на уроке литературы. Потом вдруг оживилась, что-то быстро написала на клочке бумаги, поспешно свернула его и подписала: "Девочкам".
- Передай,- протянула она записку мальчику на второй парте.
Тот понимающе кивнул, и записка незаметно пошла по классу. "Девочки, географичка заболела! Я видела ее вчера в аптеке. Пойдемте сразу после урока в универмаг!"
Как только прозвенел звонок, девочки шестого класса дружно отправились в магазин.
Иногда Марине на уроке передавали записку:
"Маринка, придумай что-нибудь. Надоело сидеть". И Марина придумывала. На следующий урок учительница входила в пустой класс.
Когда же классная руководительница пыталась выяснить, кто сорвал урок, ребята дружно молчали и с напускным удивлением поглядывали друг на друга. Ирина тоже молчала и, наученная сестрой, даже дома ничего не рассказывала.
Марина знала, как нужно вести себя, но у нее не хватало на это силы. Она часто подсказывала младшим, что нужно хорошо учиться, внимательно слушать учителя. Если кто-нибудь из детей проказничал, она немедленно сообщала об этом родителям, свои же проделки тщательно скрывала. И только когда папа читал Библию или на собрании Марина слышала проповедь, ей становилось стыдно, что она поступает не так, как хочет Иисус.
Как-то перед Новым годом Павел Титов, руководитель подростковой группы, со своей женой Любой предложили детям посещать дополнительные занятия по музыке и пению. Научиться правильно петь и играть захотели и девочки Кашины.
Занятия начались на зимних каникулах. С тех пор Марина с Ириной каждую среду ходили к Титовым. Вместе с другими мальчиками и девочками они разучивали христианские песни, учились играть на мандолине.
Каждый раз перед началом занятий Павел читал какой-нибудь отрывок из Библии и объяснял детям, как его нужно понимать. После таких общений Марина все чаще и чаще стала задумываться о своем поведении: "В школе все считают меня верующей, но я ведь такая же грешница, как и они. Я отличаюсь от них только тем, что живу в христианской семье..."
Переживания Марины становились особо ощутимыми, когда она оставалась одна. Совесть сильно мучила ее.
"Все, больше не буду обманывать",- давала она себе слово, но не проходило и дня, как с языка срывалась неправда или какая-нибудь ловко придуманная история.
"Не буду больше прогуливать уроки... Постараюсь быть хорошей и сдержу свое слово",- не раз зарекалась Марина. Но наступивший день ничем не отличался от предыдущего. Она не находила в себе сил отказаться от какой-нибудь затеи. Желание вызвать восхищение у одноклассников, их лестные одобрения вдохновляли ее на плохие поступки и заглушали встревоженный голос совести.
По вечерам, когда все ложились спать, веселая и беззаботная девочка давала волю слезам. Все, что она говорила и делала днем, со всеми подробностями всплывало в сознании и тревожило душу. Марина мучилась от бессилия и каждый раз засыпала с твердым намерением: завтра вести себя хорошо, не обманывать, быть послушной... Но, к сожалению, решения начать новую жизнь хватало только до утра.
Марину начали одолевать тяжелые мысли: "Почему Бог не слышит меня? Сколько раз уже я просила Его о помощи, и все бесполезно... Я ведь не хочу грешить!"
Когда Марина слушала проповедь на собрании, а особенно когда папа читал Библию перед вечерней молитвой, ей хотелось попросить прощения у Бога. Она понимала, что ей нужно покаяться, но сделать это было очень трудно. Ложный стыд, смешанный со страхом, туманил ее сознание.
"Что скажут в школе? - переживала Марина.- Ведь все считают меня верующей! И если я покаюсь, меня неправильно поймут..."
Ни с кем из друзей Марина не могла поговорить откровенно о своих проблемах и от этого была еще несчастней. Слушая Павла Титова на занятиях по музыке, Марина часто смотрела ему в глаза, надеясь, что он заметит ее переживания.
"Если бы он хоть о чем-нибудь спросил, я бы ему все-все рассказала..." - думала она.
Но Павлу даже на мысль не приходило, что у этой жизнерадостной девочки могут быть такие серьезные переживания. Наконец Марина не вытерпела и решила открыться сестре.
- Иринка, я хочу тебе что-то сказать,- как-то вечером прошептала она.- Знаешь, я - грешница... Что мне делать?
Ирина бросила на сестру беспокойный взгляд.
- Я только на вид такая веселая, а на самом деле знаешь, что творится во мне! - Голос Марины дрогнул, и она, закрыв лицо руками, простонала: - Сколько ни пытаюсь исправиться - все бесполезно...
- Думаешь, только ты такая? - тяжело вздохнула Ирина.- Я тоже грешница и давно об этом думаю. Мне тоже хочется покаяться.
Слезы потекли по ее щекам, без слов свидетельствуя о сердечных муках.
С этих пор Марина с Ириной часто говорили о покаянии, о своих внутренних беспокойствах, о бессилии бороться с грехом.
Закончился еще один учебный год. После экзаменов, теперь уже семиклассники, мальчики и девочки распрощались на долгие летние каникулы. Но уроки по музыке у девочек Кашиных продолжались и летом.
В один из вечеров, перед началом занятий, Павел прочитал из Евангелия стих, который помог Марине сделать решительный шаг в жизни.
- "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?"
Павел положил Библию на стол, внимательно посмотрел на подростков и сказал:
- Друзья, вполне возможно, что вы не стремитесь приобрести весь мир и можете подумать, что это слово к вам не относится. Но я хочу напомнить, что все мы склонны приобретать славу, друзей, разные сокровища, а о душе заботимся меньше всего. Иисус Христос говорит, что все богатства мира - ничто по сравнению с душой человека. Ее невозможно выкупить никакими сокровищами.
Настанет день, когда Бог потребует у нас отчет за прожитую жизнь. Тогда потеряет всякое значение то, как относились к нам друзья, сколько у нас было денег, что мы ели, какую одежду носили. Важнейшую роль будет играть наша принадлежность Богу и то, как мы относились к спасению, которое Он подарил нам.
Мы не можем выкупить свою душу, но Бог предлагает нам искупление даром. Поэтому, пока есть время, спешите покаяться перед Ним в своих грехах, не пропустите возможность примириться с Богом! Он даст вам жизнь вечную, пошлет силу победить грех и вселит в сердце радость спасения.
Марина все ниже и ниже опускала голову. То, что она слышала, обжигало пробужденную совесть и обвиняло в грехах.
"Нужно каяться! - подсказывало сердце.- Я живу как безбожница, у меня нет мира с Богом..."
Но другая настойчивая мысль останавливала:
"Можно подумать, ты такая одна. Наташа и Вера Сомовы, Оля, Света, Тима и Олег еще хуже... Ты только в школе плохо ведешь себя, а они и на подростковых общениях всегда смеются, специально громко разговаривают".
Эту мысль тут же отстранила другая: "Не смотри на них. Какая тебе польза от того, что уважают друзья и что ты неплохо выглядишь в глазах людей? Ведь душа твоя не спасена..."
Слезы ручьем бежали из глаз, и Марина не успевала их вытирать. Снова и снова Дух Святой напоминал ей о жертве Иисуса Христа и о ее собственных грехах. С трудом дождавшись конца проповеди, Марина опустилась на колени:
- Боже! - вырвалось у нее.- Прости меня! Я очень-очень нехорошая! Спаси меня. Господи! Помоги мне не. грешить!
Словно огромная глыба свалилась с души. В этот вечер Марине было так хорошо, как никогда раньше. С особым желанием она разучивала новый гимн, по-новому зажглась в ней мечта петь в хоре и играть в оркестре.
Домой Марина шла, сияя от счастья, а Ирина была очень грустная. Сознание грехов мучило ее, но преодолеть стыдливость и вслух признать свою греховность у нее не хватило ни силы, ни смелости.
А у Марины в сердце бурлила радость. Ведь ее грехи прощены, и теперь она сможет жить по-новому!
"И зачем я так долго мучилась? - удивлялась теперь она.- Как легко, как хорошо- быть прощенной! А Иринка... она так страдает..."
Уже поздно вечером Марина прошептала сестренке на ухо:
- Я буду молиться, чтобы ты тоже покаялась.
Через две недели радость прощения наполнила и сердце Ирины. Для девочек наступило лето новой жизни. Правда, не всегда и не все доставалось им легко и просто. Трудно было слушаться родителей, не всегда получалось повиноваться старшим и уступать младшим, часто хотелось доказать свое, похвалиться собой. Чуть ли не каждый день Марина с Ириной должны были просить прощения то за обиду, то за сказанную неправду, то за очередную ссору или за гордость.
Наряду с этим были и победы, когда получалось сделать что-то хорошее, простить обидчика, выполнить просьбу мамы или помочь бабушке. В таких случаях сердце наполнялось теплом и с новой силой влекло к Богу, побуждало к любви и доверию.
И снова приближался сентябрь. С каждым днем волнение Марины увеличивалось. Немного страшила встреча с одноклассниками: как они воспримут происшедшую в ней перемену? Марина знала, что ей нужно будет отказаться от роли организатора и перед всеми засвидетельствовать о своей принадлежности Богу. Своими тревогами она делилась с Иринкой, и они часто молились о том, чтобы Господь помог им быть образцом для одноклассников и не поддаваться их уговорам сделать что-нибудь плохое.
Первая неделя занятий прошла благополучно. Появились новые предметы, домашних заданий почти не было, и ученики с интересом слушали учителей. Но когда начали задавать уроки на дом, заниматься стало труднее. Марина с затаенной тревогой стала ожидать предложения сорвать какой-нибудь урок. И вскоре оно поступило.
- Маринка, избавь нас от химии! - шепнул ей на алгебре высокий мальчик с соседнего ряда.- Придумай что-нибудь, а я сообщу.
У Марины перехватило дыхание. Она сразу даже не нашлась, что сказать, и только покачала головой. Мальчик непонимающе посмотрел в растерянные глаза Марины и уловил едва слышное:
- Не могу!
- ???
- Не могу! - повторила Марина. Мальчик ничего не сказал и скучающим взглядом стал что-то рассматривать за окном.
- Маринка! - окружили ее товарищи, как только прозвенел звонок.- Сообрази что-нибудь, надоели уже эти уроки!
Все в ожидании смотрели на Марину с готовностью тут же воспользоваться ее предложением, но она словно онемела.
- Быстрей! Скоро звонок!
- Я теперь не буду заниматься этим,- заметно волнуясь, сказала Марина.
- Что? - всколыхнулись одноклассники.
- Я верующей стала.
- Верующей? Ты и раньше была верующая! - выкрикнул сосед по парте.
- Кашина, не притворяйся,- заметил староста.- Мы же знаем, что у тебя всегда хорошо получалось всякое такое...
- Я правду говорю! Раньше я только считалась верующей, а теперь по-настоящему поверила.
- Это твоя очередная идея! - выкрикнул кто-то. Спасительная трель звонка прервала их оживленный разговор. В класс вошел преподаватель.
Марина сознавала, что этих объяснений недостаточно, видела, что одноклассники так и не поняли ее до конца. Их интересовало одно: притворяется она или говорит правду?
"Иисус, помоги мне не соглашаться на греховные дела!" - мысленно просила она.
Спустя неделю на внеклассном часе Марина попросила слово. С легкой дрожью внутри она вышла вперед и, взвешивая каждое слово, рассказала о том, что привело ее к Богу. Затем попросила прощения у классного руководителя, у одноклассников.
В классе воцарилась гробовая тишина. Такого от Марины Кашиной не ожидали. Все смотрели на нее с нескрываемым удивлением и недоумением.
После этого разговора круг друзей у Марины значительно сузился. Потекли будни - строгий экзамен всему, о чем она свидетельствовала.
Одноклассники по-разному относились теперь к Марине. Одни по-прежнему уважали за то, что у нее дела не расходятся со словами, другие насмехались, при удобном случае за малейший промах старались поднять на смех.
Но Марина не унывала. Ирина оказалась ее хорошей, верной подругой и в трудные минуты утешала, поддерживала в молитве.
Лето новой жизни продолжалось и в грустные осенние дни, и в зимнюю стужу. Новая жизнь росла, крепла в сердце Марины и Ирины и все больше влекла их к небу.