Как только яркие лучи утреннего солнца заглянули в комнату, Оля сразу же проснулась.
– Какой сегодня чудесный день! – соскочила она с кровати и, вспомнив вчерашнее событие, счастливо прошептала: – Теперь Иисус живет в моем сердце и я всегда буду хорошей, послушной.
Вчера на воскресном богослужении Оля покаялась. Она попросила прощения за все свои грехи и с радостью открыла сердце Иисусу.
Сегодня Оле как никогда хотелось помогать маме, хотелось всем рассказать, что она покаялась, что Иисус дал ей новое, чистое сердце.
Она быстро заправила постель, умылась, заплела косички и, опустившись на колени, стала молиться:
– Дорогой Иисус! Благодарю Тебя за то, что Ты простил мне все грехи и поселился в моем сердце. Прошу Тебя, Иисус, помоги мне быть послушной, не обманывать и не обижать Тимура и Женю. Сохрани папу на работе, благослови нашу тетю Веру. Исцели ее, чтобы она могла проводить детские собрания. Аминь.
Оля прочитала одну главу из Евангелия и осторожно, чтобы не разбудить младших, пошла на кухню помогать маме.
После обеда, когда Тимур с Женей легли спать, Оля спросила:
– Мама, можно я схожу к тете Вере в гости?
– Сходи проведай, – разрешила мама. – Возьми на гостинец пирожков, привет передай. Только не задерживайся, потому что мы с папой поедем к бабушке, а ты останешься с мальчиками дома.
Оля выпорхнула из калитки и помчалась к тете Вере. Спустя немного времени она уже приветствовала свою наставницу, положив на стол кулек с пирожками.
– Тетя Вера, а я вчера покаялась! – тут же похвалилась Оля.
– Да? В чем же ты каялась? Разве ты грешница? – поинтересовалась тетя Вера. – Ты же всегда так хорошо вела себя, и стихи на собрании рассказывала, и пела...
– Не-е-ет, – вздохнула Оля,– я была очень-очень плохая... Дома я часто не слушалась, не хотела помогать маме, обижала Тимура и Женю, даже обманывала учительницу в школе, и маму, и вас... Простите меня, пожалуйста!
В уголках Олиных глаз блеснули слезы, и она спрятала лицо на плече тети Веры.
– Прощаю, Олечка, прощаю. Я очень рада за тебя! Прислушивайся теперь к голосу Иисуса, и Он поможет тебе жить по-христиански.
– Я молилась об этом, – прошептала Оля и радостно добавила: – Иисус мне помогает! И еще я молилась, чтобы Он исцелил вас, чтобы у нас опять было детское собрание.
– Видишь, как Господь любит нас и отвечает на наши молитвы! Мне уже совсем хорошо, ничего не болит. Слава Богу! Завтра я уже пойду на собрание.
– Ой, мне надо домой бежать! – через время спохватилась Оля. – Папа с мамой к бабушке уезжают, а мы с Тимуром и Женей дома будем. До свидания, тетя Вера! Приходите к нам в гости!
Папа с мамой уехали, а Оля с Тимуром и Женей построили шалаш из кленовых веток и принялись играть.
– Я буду укладывать спать Машу и Петю, а вы варите обед! – командовала Оля.
Она принесла два больших платка, завернула кукол, положила их в коляску и, напевая, зашагала по двору.
– А Тимур не хочет мне помогать! – закричал Женя и оттолкнул братишку: – Уходи отсюда! Мы и без тебя играть будем!
– Ну и играйте! – Тимур сердито пнул табуретку. Вся Женина «кухня» полетела на землю.
– Вот тебе! – стукнул Женя Тимура.
– А-а-а! – завопил Тимур. – Я все маме расскажу!
– Зачем ты бьешь его? – накинулась Оля на брата и схватила его за ухо: – Будешь Тимура обижать?
– Пусти! – закричал Женя и больно ущипнул Олю.
– Ой! Бессовестный ты! Больше никогда не буду с вами играть!
– И я тоже! – сердито бросил Женя.
Он с разгону прыгнул на шалаш и завалил его.
– Ах ты, негодный мальчишка! – возмутилась Оля. – Зачем сломал? Это ведь я строила!
Оля погналась за Женей, поймала его и что было силы поколотила.
– Будешь знать! – сердито бросила она и, тяжело дыша, направилась к скамейке.
«Так ему и надо, сам виноват!» – прислушиваясь к Жениному плачу, подумала Оля. Она села на скамейку и вдруг вспомнила о своем покаянии. Ей стало жарко и очень-очень стыдно.
«Думала, что всегда буду доброй... Как же это получилось? Теперь Иисус не захочет жить в моем сердце...» – Оля закрыла ладонями лицо. Слезы навернулись на глаза, но она быстро вытерла их и огляделась. По всему двору валялись игрушки, ветки, бумажки.
«Не буду убирать, – снова поднялось у нее негодование внутри. – Пусть мальчики наводят порядок, сами разбросали!»
Оля искоса глянула на плачущих братьев и, гордо тряхнув головой, отвернулась.
– О-о-ой! Оса-а-а! – вдруг пронзительно закричала Оля и прижала ладошку к глазу.
Первым к ней на помощь прибежал Тимур.
– Укусила? – сочувственно сморщил он нос.
– Бо-о-ольно... – причитала Оля, раскачиваясь из стороны в сторону.– Ой, как больно-о!.. Ма-ма-а-а!.. Мне больно!
– Это тебя Иисус наказал? – не отставал Тимур.
Оля молчала. Из глаз ее горячим потоком текли слезы. «Конечно наказал, – мысленно согласилась она. – Теперь Иисус вообще меня оставит, и я всегда буду злая, нехорошая».
– Женя! – вдруг встрепенулась Оля. – Женя, иди сюда! Скорее!
Перепрыгнув через небольшую клумбу, Женя прибежал на ее зов.
– Прости меня, – попросила Оля. – Давай помиримся!
– И ты меня прости, – нагнул голову Женя. – Тимур, ты тоже прости!
– Прощаю, – тут же кивнул Тимур.
– Теперь будем молиться? – выжидающе поднял голову Женя и жалобно посмотрел на сестру.
– Да, – всхлипнула Оля. – Пойдемте скорее в дом!
– Ой! – испуганно вскрикнул Тимур. – У тебя так сильно распухла щека, даже глаза не видно!
Оля потрогала опухшее место, прикрыла щеку кукольной пеленкой и, всхлипывая, побежала в дом. Братья последовали за ней.
– Дорогой Иисус! – склонилась она на колени.– Прости меня за то, что я била Женю. У меня такое злое сердце! Прошу Тебя, Иисус, сделай меня доброй, чтобы я никогда не сердилась и никого не обижала.
– Иисус, прости и меня! – молился Женя. – Я тоже виноват. Исцели, пожалуйста, Олю, чтобы глаз у нее был здоровым. Прости нас всех!
После молитвы Оля легла на диван, а Женя принес подушку и заботливо накрыл сестру одеялом.
– Очень больно? – слегка притронулся к покрасневшей щеке Тимур.
– Еще бы! – подтвердил Женя.
Братья не отходили от Оли, стараясь развлечь ее, но опухоль от этого меньше не становилась. Вдруг Тимур вспомнил, что скоро приедут родители, и побежал с Женей во двор наводить порядок.
– Нас папа накажет? – с тревогой в голосе спросил Тимур, помогая Жене тащить к мусорной яме поломанный шалаш.
– Мы ведь помирились! А папа говорил, что, если мы простили друг другу, значит, нельзя вспоминать. Тимур облегченно вздохнул:
– Хорошо, а то Оле еще и ремня досталось бы. В это время скрипнула калитка. Во двор не спеша вошла тетя Вера.
– Здравствуйте, мальчики! – улыбнулась она.– Вы что такие печальные? А где Оля?
– Она лежит, – кивнул Женя в сторону дома.
– Что-то случилось? – спросила тетя Вера и поспешила в комнату.
Мальчики молча поплелись следом.
– Оля, что с тобой? – наклонилась тетя Вера над стонущей девочкой.
– Оса-а у-ку-си-ла-а... – сквозь слезы ответила Оля.
– Бедняжка! Ну не плачь, – захлопотала тетя Вера, прикладывая какой-то компресс, – не плачь, а то еще и голова заболит. Это не очень страшно. Надо немного потерпеть, и все пройдет. Как же она тебя укусила?
– Я сидела на скамейке... – Оля замолчала. Тетя Вера пристально посмотрела на Тимура и Женю. Они стояли понурив голову.
– А вы почему плакали? Жалко было Олю, да?
Мальчики как будто воды в рот набрали.
– Что же все-таки случилось? – допытывалась тетя Вера, чувствуя, что между детьми что-то произошло.
– Я сильно разозлилась и... побила Женю... – выдавила наконец Оля и горько заплакала: – Я никогда не смогу быть хорошей. Иисус теперь уйдет от меня!
– А мы уже помирились, – несмело сказал Тимур и покосился на Женю,
Тетя Вера погладила Олю и сказала:
– Если мы просим прощения, то Христос прощает и очищает нас от греха. Иисус живет в чистом сердце, поэтому, если вы помирились, не нужно отчаиваться, Оля. Бог ведь простил тебе, и мальчики – тоже.
– Папа приехал! – вдруг крикнул Тимур и стремглав помчался на улицу. – Мама! А Олю оса укусила!
– У нас тетя Вера в гостях! – добавил Женя, обнимая мать.
– А где же Оля?
Мама торопливо вошла в дом. Она поприветствовала тетю Веру и поцеловала распухшее лицо дочери.
– Как же это случилось? – посмотрела она на заплаканного сына и тут же догадалась: – Опять что-то не поделили?
Женя опустил глаза. Вошел папа. Он тоже поприветствовал тетю Веру н повернулся к сыну:
– Почему не весел, Женя? Чем вы так обидели Олю?
– Ее оса укусила... – прошептал Тимур.
– Как укусила? – спросил отец, присаживаясь возле дочери. – Ну-ка, сознавайтесь, что произошло?
Женя, ничего не скрывая, рассказал, как он толкнул Тимура, как потом подрался с Олей, как ее укусила оса и как они помирились.
– Значит, вы уже не сердитесь друг на друга?
– Не-е-ет, – покачал головой Женя.
– Папа, а почему Иисус не помог мне сегодня? – с тревогой спросила Оля.– Я так хотела быть послушной, доброй. Значит, Иисус не дал мне новое сердце? Он меня больше не любит? – Оля судорожно глотнула воздух, ожидая ответа.
– Господь любит тебя,– сказал папа. – Но Он хочет, чтобы ты тоже любила Его, Знаешь ли ты, как нужно любить Бога?
Оля не могла уверенно ответить отцу и потому промолчала, а Женя с Тимуром подсели ближе к ним.
– Любовь к Богу проявляется в нашем отношении к ближним. Если ты любишь Иисуса, то будешь любить и ближних. А если не любишь даже своих братиков, как сможешь любить Бога, Которого не видишь?
Из Слова Божьего мы знаем, что всем, кто искренне кается и просит прощения у Бога, Он дает новое сердце. Иисус дал его и тебе. Это сердце влечет тебя к добру, ему не нравится грех, оно не любит неправду. А старое, которое осталось в тебе, влечет ко греху, ему противно то, что любит новое сердце. Поэтому у христианина всегда идет внутренняя борьба между старой и новой природой.
Иисус хочет, чтобы ты была похожа на Него, любила других больше, чем себя. Тебе же, наоборот, хочется командовать, а не служить, хочется, чтобы тебя любили больше всех, хвалили, угождали тебе.
Оля виновато вздохнула. А папа продолжал:
– И все же Господь будет воспитывать тебя, доченька, будет очищать и от неправды, и от гордости, и от всякого зла.
А как Он очистит тебя, если ты считаешь себя хорошей? Вот Иисус и показывает, какая ты на самом деле. Поэтому, когда сделаешь грех – не прячься, не скрывайся от Господа. Поскорее проси прощения у тех, кого обидела, вставай на колени и кайся перед Богом. Он простит, потому что любит миловать.
Папа бережно поправил компресс и, взглянув на притихших сыновей, добавил:
– Давайте, дети, помолимся вместе.