За окном сгущались сумерки. Пасмурный дождливый день близился к концу. С крыши надоедливо-моно­тонно падали плаксивые капли и быстро растворя­лись в огромных лужах. Также пасмурно и неприятно было на душе у Юли Исаевой. Она пришла из школы и, не пере­одеваясь, легла на диван. Глядя, как за окном ветер сры­вал с абрикоса мокрые желтые листья, Юля думала, что и в ее жизнь ворвался какой-то злой, странный ветер и от­рывает от нее все радости. У нее все неудачно складывает­ся, и даже приближающийся день рождения — не радует, потому что ей придется в эти дни дежурить на кухне — мыть посуду и накрывать на стол.
Другое дело — жизнь у Ани Погодиной, одноклассницы. Она в семье одна, делает, что хочет, все для нее. Родители у нее богатые, покупают ей все, что только она попросит. И работать ей столько не надо.
А Юле с завтрашнего дня придется целую неделю мыть посуду. Это Валя с Олей придумали такую систему — де­журить по очереди. Им, видите ли, тяжело это делать са­мим. "Они даже не думают, что я младше их! — возмуща­лась про себя Юля. — Почему я должна работать столько же, сколько они?!"
В это время из кухни послышался Олин голос:
— Юля! Юля! Юля не отозвалась.
— Юля! Где ты? — раздался голос совсем рядом, и в комнату вошла девочка лет четырнадцати.
— Что ты молчишь? — как-то устало спросила она. — Не слышишь, что я зову?
— Велика важность,— огрызнулась Юля.
— Помоги мне накрыть на стол, — примирительным то­ном попросила Оля. — Скоро уже на собрание надо идти, а я не успеваю.
— Отстань! Помоги, помоги! Надоела. Мое дежурство начинается завтра. Вы никогда мне не помогаете... Оля глубоко вздохнула и вышла.
— Мама, она не хочет! — послышался ее голос из кухни.
"Ябеда! — еще больше разозлилась Юля. — Даже пять минут нельзя в этом доме спокойно полежать. Постоянно дер­гают. Все мне на зло делают!"
Юля думала, что мама сейчас придет и отправит ее на кухню, но ошиблась. Мама отложила стирку и сама стала помогать Оле.
Через несколько минут в комнату зашел Алеша — млад­ший брат Юли. На руках у него сидела пухленькая годова­лая девочка.
— Мама сказала, чтобы ты переодела Олесю,— посадил он сестренку возле Юли и убежал.
Юля встала и, положив Олесю, стала небрежно стаски­вать с нее мокрые штанишки. Девочка заплакала. Юля за­кричала на нее, пытаясь успокоить, но малышка заплакала еще громче.
На шум пришла мама. Она взяла Олесю на руки, поце­ловала ее в щечку и строго глянула на Юлю:
— Как ты себя ведешь, дочь? Почему ты до сих пор не переоделась?
— Как я себя веду? — раздраженно переспросила Юля. — Плохо! Я всегда плохая, всегда что-то делаю не так! Только Валя и Оля всегда хорошие,— Юля всхлипнула. — Ты им и посуду помогаешь мыть, и на стол накрывать! А когда я де­журная — я сама должна все делать. Я знаю, вы меня вообще не любите, особенно ты! Я уже давно это заметила!
Прижав к себе малышку, мама удивленно смотрела на Юлю, и ее лицо становилось все печальнее. Она не могла понять, что случилось с дочерью.
Послушная и ласковая, Юля стала вдруг грубить стар­шим, обижать малышей, стала замкнутая и слишком обид­чивая.
— Это неправда, Юля,— печально возразила мама. — Ты не всегда плохо вела себя. Только вот в последнее время я не узнаю тебя. Что случилось? Тебя будто кто-то заставля­ет делать зло и дерзко разговаривать!
Вечером, когда вся семья собралась на молитву, папа спросил:
— Дети, кто из вас замечал, что мама несправедливо от­носится к Юле?
Все с недоумением посмотрели на папу, потом на Юлю. Юля сидела опустив голову, красная как рак.
— Она сама несправедлива ко всем! — возмутился Але­ша. — Злая какая-то стала.
— Наоборот, мама всегда помогает Юле и защищает, ког­да ее кто-то обижает, — сказала Валя.
— А может, мама не любит Юлю? — снова спросил папа.
— Любит! — зашумели дети.
— Мне иногда кажется, что ее мама любит больше всех! — улыбнулась Валя. Юля молчала.
— Я всех вас люблю, — сквозь слезы сказала мама, — и хочу, чтобы вы никогда не сомневались в этом.
— Юля, расскажи нам, что заставляет тебя думать, буд­то мы не любим тебя? — серьезно спросил папа.
Юля упорно молчала. В глубине души она сознавала, что часто поступает несправедливо и грубо, но сказать об этом вслух боялась.
Когда все склонились на колени и стали молиться Богу, Юле тоже хотелось помолиться, но она сдержалась. Нет, она еще посмотрит, на самом ли деле ее любят.
Другое дело — в школе. Только там понимают ее и по-настоящему любят. Юля ничуть не сомневалась в этом.
— О, Исаева! У тебя же послезавтра день рождения! — вспомнила Аня Погодина на перемене. — Ты уже надумала кого приглашать?
— А кого мне приглашать? У нас дома одна детвора. С ними ни один праздник интересно не проведешь и никого не пригласишь.
— Глупенькая ты! — упрекнула ее Аня. — Наоборот, это интересно. Знаешь, как мне хочется братика или сестричку! Так скучно одной...
— Ну тогда приходи ко мне, сможешь?
— Конечно, если ты пригласишь. Я тебе велик подарю свой, он почти новый!
— А я — альбом для фоток,— подошла Света, услышав разговор своих подружек.
За ней стали подходить другие девочки, и каждая обеща­ла Юле что-то подарить.
— Я подарю тебе косметический набор с тенями и ту­шью для ресниц, — сказала Воробьева — щупленькая де­вочка, дочь директора школы. — Хоть на свой день рожде­ния накрасишься. Тебе так хорошо будут голубые тени...
Юля смущенно улыбнулась. Вот кто уважает ее и любит! Ей так хотелось пригласить этих девочек на именины, но родители...
Домой Юля пришла с поникшим лицом. Впрочем, это ни для кого уже не было удивительным. В последнее время все привыкли видеть ее недовольной и ворчливой.
После обеда, окинув взглядом гору посуды, Юля налила в таз теплой воды и принялась мыть чашки.
— Юля,— присела возле нее мама,— мы с девочками хо­тим освободить тебя от дежурства. Ты же у нас именинница. Валя согласна заменить тебя.
Но Юля не обрадовалась. Ее мрачные думы тут же вы­плеснулись наружу.
— Ну и что толку, что именинница? Вы же все равно торт не будете печь. И пригласить к себе я никого не могу.
— А кто тебе такое сказал? — удивилась мама. — Юля, откуда у тебя эти черные мысли? Подумай хорошо, у тебя же нет основания так говорить!
— Что думать? — сердито сказала Юля. — Вале или Оле ты обязательно испекла бы торт, а мне...
Она загремела ложками, показывая свое недовольство.
Мама немного помолчала, а потом с теплом в голосе сказала:
— Это дьявол тебя возмущает, Юля. Ты должна осво­бодиться от этого мнения. Вспомни, сколько у тебя было подарков в прошлом году и какие вкусные торты. На кани­кулах ты ездила к бабушке. Разве это не говорит тебе о на­шей любви? Конечно, всем нам приходится много работать, потому что у нас большая семья. Но мы служим Господу, любим Его и потому должны жить на земле так, чтобы по­том попасть на небо. Ты не давай дьяволу места в своем сер­дце. Он хочет увести тебя от Бога, чтобы ты полюбила мир.
Юля притихла, но в сердце ее разыгралась настоящая буря. Она то соглашалась с мамой и уже готова была про­сить прощения за свою злость, то вновь возмущалась тем, что с ней дома не считаются. При этом ей приходили на память школьные подружки, их внимание к ней и распо­ложение.
— Ты хотела бы всю группу пригласить или только дево­чек? — перебила мама ее думы.
Юля помолчала, потом нехотя сказала:
— А кто у меня там, в группе?
— Как кто? — Мама удивленно вскинула брови. — Кого же ты хочешь пригласить, если не друзей из церкви?
— Я бы пригласила своих одноклассниц. Они меня лю­бят, всегда угощают чем-нибудь. Они — настоящие подру­ги. Аня обещала мне даже велосипед подарить...
Мама задумчиво смотрела в окно и, кажется, не слышала, что говорила дочь. А когда Юля спросила, можно ли пригла­сить подружек, мама встала из-за стола и коротко сказала:
— Я поговорю с папой.
Юле показалось, что у мамы на глазах были слезы. Она домыла посуду, вытерла стол и пошла в зал почитать. От­крыв дверь, она остановилась.
— ...Сохрани ее, Боже, и спаси душу для вечности, — мо­лилась мама, стоя на коленях.
Юля закрыла дверь. Она догадалась, что мама молится о ней, и какая-то щемящая боль сдавила ей горло.
Родители разрешили Юле пригласить, кого она хочет. И Юля, счастливая, готовилась к празднику. Девочки дол­жны были прийти к пяти часам вечера.
Юля сама украшала комнату и сервировала стол. Мама, Валя и Оля кружились на кухне, готовили угощение.
— Ой, мама, наша Юля как неверующая! — тихо сказа­ла Оля, вернувшись из зала. — Понавешала везде шары и цветы, как на параде! А сама как нарядилась!..
— Я вижу это, доченька. Но она не видит себя и не пони­мает, куда идет. Нужно молиться за нее, чтобы она прозрела. В это время в кухню впорхнула Юля, сияющая от счастья.
— Все готово! Я свою работу сделала! — восторженно заявила она.
— А что, если девочки не придут? — спросила Валя, глянув на часы.
— Как это не придут? — удивилась Юля и тоже посмот­рела на часы. — Еще пять минут. Может, автобусы плохо ходят...
— Да они могут и не прийти,— осторожно сказала мама. — Это же мирские девочки. А в мире нет правды и настоящей любви и дружбы тоже нет.
Прошло сорок минут, а девочки так и не пришли. Юля стояла у окна мрачная и молчаливая. Не пришла ни Аня По­година, ни Воробьева, ни другие девочки. А как обещали! В один миг Юле стало все ненужным — ни прекрасное розовое платье, ни торты, ни невесомые шары, дышащие на сте­нах. Вся подготовка и приготовления казались напрасными и до крайности глупыми. Никто, ни одна из подруг не пришла... В это время в комнату вошел папа.
— Юля, не переживай! — весело и громко сказал он. — В жизни и не такое случается. Сейчас мы что-нибудь приду­маем. — Папа улыбнулся и, повернувшись к двери, крик­нул: — Детки! Все, кто любит Юлю, садитесь за стол! Сей­час мы будем праздновать день рождения.
Дети наперегонки бросились за стол. Глотая слезы, Юля села рядом с мамой. Вот, значит, кто по-настоящему любит ее! Нет, не Аня Погодина, не Воробьева, не другие школь­ные подруги, а ее братики и сестрички, ее папа и мама!
— Наш Небесный Отец! Благодарим Тебя за то, что Ты возлюбил нас, таких своенравных, непослушных, капризных детей, — молился папа перед началом торжества. — Мы бла­годарим Тебя и за Юлечку, что Ты подарил ее нам и целых тринадцать лет хранил ее и оберегал от всякого зла. Пусть она будет Твоей до конца своей жизни. Боже, благослови ее и помоги ей познать Тебя как своего Спасителя и Господа.
После молитвы все сели есть. Мама взяла Олесю на руки и опустилась на стул. Только теперь Юля увидела, какие ус­талые у мамы глаза, какие морщинистые, натруженные руки.
"Она старалась все приготовить, чтобы было вкусно... — подумала Юля и почувствовала, как защемило в груди. — А я так часто огорчала ее и грубила..."
Дети дружно спели Юле в пожелание гимн: "Библию читай каждый день, молись всегда..." Валя и Оля тоже про­читали стих и подарили красивую заколку для волос.
— И еще я хочу, чтобы ты в новом году своей жизни обратилась к Богу,— тепло сказала Валя. Последним, как всегда, говорил папа:
— Дети, как вы представляете себе настоящего друга? Ка­ким он должен быть?
— Добрым,— ответил Алеша.
— Отзывчивым, всегда готовым помочь, — добавила Оля.
— Друг должен быть верным, способным разделять не только радость, но и печаль,— сказала Валя.
— "Друг любит во всякое время, и, как брат, явится во время несчастья",— вспомнила мама стих из книги Притчей.
— Хорошо,— согласился папа. — А как узнать, кто лю­бит тебя, а кто нет? Вот если я хвалю Алешу, покупаю ему все, что он хочет, то я люблю его или нет?
— Да,— оживился Алеша.
— А если я посылаю его нарвать травы для кроликов, если поручаю помыть машину, убрать во дворе, если нака­зываю за непослушание это тоже любовь?
— Не знаю, — опустил голову Алеша и неуверенно доба­вил: — Наверно...
— Валя, а ты как думаешь?
Валя отодвинула блюдце и уверено сказала:
— Я думаю, что любить — это не только хвалить и что-то дарить. Любовь проявляется и в наказании, и в добром совете, и в строгом выговоре, и в обличении.
— Правильно,— кивнул папа. — В Библии написано, что и Бог наказывает нас только потому, что любит. Мы все заслуживаем наказания, потому что все грешим. И Господь наказывает нас, чтобы спасти от вечного наказа­ния. Его любовь совершенна, и мы не имеем права сомне­ваться в ней.
Всегда бойкая и разговорчивая, Юля сидела не поднимая глаз. Она поняла, что глубоко ошиблась в своих подружках, увидела, как любят ее родные, и ей было до боли стыдно.
— Каждый человек хочет, чтобы его любили и мечтает о хорошем друге, — продолжал папа. — Так устроил нас Бог. Человеческая дружба — это дар Божий. Но самый лучший и надежный друг — это Сам Иисус Христос. Он первый протягивает нам руку дружбы и всегда остается верным.
Наше пожелание тебе, Юля, чтобы Иисус стал и твоим Другом, чтобы ты отдала Ему свое сердце.
Юля взволнованно теребила пояс своего платья, прислу­шиваясь к каждому слову. Сегодня она убедилась в том, что родители правы, что она в семье не лишняя и всеми любима. Душа ее рыдала от сознания своего недостоинства. Юля была готова просить у всех прощения. Она хотела жить по-другому. Молитва ее покаяния была услышана Богом.
А через несколько дней сосед предложил папе велоси­пед — не новый, но еще достаточно хороший. Сколько же радости было у Юли, когда она узнала, что родители решили подарить этот велосипед ей!